Глава 3. Женское общежитие Англиканской церкви. Русская_рулетка.
Часть 1.
Утро в Лондоне наступило на девять часов позже, чем в Академия Сити.За окном мягко светило солнце и чирикали птички, а Канзаки Каори ошарашено стояла в раздевалке женского общежития.
Перед ней было произведение искусства Академия Сити – полностью автоматизированная стиральная машина.
- Говорила же тебе… Даже если на коробке и было написано, что она сможет отстирать целый футон, это не значит, что это правда.
Поскольку стало прохладнее на Канзаки была куртка, доходившая ей до пупка, в добавок к её обычным футболке и джинсам с одной штаниной. Правый рукав пиджак был полностью отрезан, так что её плечо было обнажено.
- Работа этой стиральной машины всегда задаёт нам проблем…
Раздался звук столкновения какого-то предмета с полом - Шичитэн Шичитоу соскользнул со стены. Однако Канзаки даже не заметила этого.
Третьего октября наступила её очередь для стирки, но весь хаос был вызван Агнес Санктис, которая сказала, что она сможет уместить в машинку футон, свернув футон и бросив его в стиральную машину.
Прибор с искусственным интеллектом выглядел так, словно из него вот-вот повалит чёрный дым, из-за тревожного низкого гула и стука.
- …
Сама же виновница, которая, казалось, вот-вот заплачет, прислонилась спиной к стене, стараясь держаться как можно дальше от стиральной машины. Агнез выглядела загнанной в угол, дрожа так, что она могла бы дать фору стиральной машине или же взбить крем вместо миксера, отчего Канзаки была не уверена, стоит ли отчитать её.
В это-то время в комнату зашла Орсола Аквинас.
Улыбавшееся лицо большегрудой сестры было всем, что можно было увидеть, поскольку всё остальное было скрыто её чёрным монашеским одеянием.
- Завтрак.
- Эй, сейчас ещё рано! Не можешь ли ты подумать о развитии событий?
- О. Но мне кажется, что логическим развитием событием станет завтрак. Разве стиральная машина не единственная необычность?
Канзаки замолчала.
Если подумать, то Орсола была права.
Пока её внимание было отвлечено, Агнез протянула: «З-з-з-завтрак. Завтрак!» - и выбежала из комнаты.
Канзаки вздохнула, почесала свою голову, подняла с пола катану и направилась к обеденному залу. Орсола, должно быть, устала, поскольку её тело качалось из стороны в сторону, пока она улыбалась и шла по коридору.
- Ах да. Канзаки-сан.
- Что такое?
- Что вам прислали вам в той посылке? Я уверена, что она пришла от Цучимикадо-сан.
Плечи Канзаки приподнялись от удивления.
Она заговорила, накручивая волосы на большой и указательный пальцы:
- А-а, ничего особенного. Мне показалось, что об этом не стоило упоминать.
- Понятно. На этикетке было написано большими буквами: «костюм падшего ангела-служанки», поэтому всем посылка показалась довольно тревожной. Но о нём не стоит беспокоиться?
- Д-да! Совсем не стоит! – Канзаки закачала головой, дрожа всем телом.
Орсола либо не заметила поведения Канзаки, либо её мысли были обращены куда-то в другое место.
- К слову, разве такая длинная катана удобна?
- М-мне легче обращаться с тяжёлым оружием.
- Ну и ну. А я думала, что в длине есть какое-то религиозное значение.
- О, у длины есть значение в японских легендах, - Канзаки стало легче от того, что тема разговора наконец-то изменилась, и она продолжила говорить, идя по коридору вместе с Орсолой. – Единственная причина такого количества катан, имеющих религиозное значение, заключается в том, что японские правители высоко ценили различные виды мечей. Если бы топоры ценили бы так же, то их было бы значительно больше. Точно так же в одних местах люди гордятся рыбой и овощами, а в других – кухонными ножами и кастрюлями. Всё зависит от того, что люди считают важным, – она провела пальцами по рукояти Шичитен Шичитоу. – В синтоизме всё основано на теории восьми миллионов. Другими словами, считается, что любой предмет может стать магическим инструментом, поскольку в нём обитает бог. Церковь Амакуса часто использует эту идею, чтобы создать заклинания из подручных средств. Но, поскольку в них обитают разные боги, один предмет нельзя использовать для разных видов заклинаний.
- А-ах… Мне хочется спать.
- Ты задала вопрос, а сама даже не обращаешь на ответ внимания?! – вскричала удивлённая Канзаки, но Орсола просто протёрла глаза и быстро направилась в обеденную залу.
Плечи оставленной Канзаки опустились в тот момент, когда она тоже вошла в обеденную.
Это была большая комната.
Изначально ей пользовались семьдесят человек, но после прибытия отряда Агнез к этому число прибавилось двести пятьдесят монахинь. То, что для всех хватало место, говорило само за себя.
У Несессариуса не было установленного графика, потому все ели в разное время. Потому комната почти всегда пустовала.
Но…
- Поверить не могу, что, когда Орсола готовит, все места заняты. Поговорите мне только о заботе о себе.
Всё ещё удивлённая Канзаки подошла к своему столу.
За ним сидели Агнез, Орсола, Люсия и Ангелина. Видя, как Люсия тянула Ангелину за щёку, Канзаки подумала, что согнувшаяся над столом девочка стянула немного еды до того, как начался ужин.
- Н-но я только хочу узнать тайну Орсолы.
- Её тайну? Не глупи.
- Но я хочу узнать, как получить большую грудь.
«О чём они говорят?» - подумала Канзаки, устало спрятав лицо в ладонях.
А Люсия и Ангелина продолжили спорить.
- Сестра Ангелина. Монахине не нужна большая грудь. Монахине нужно забыть о всех желаниях, а грудь лишь привлекает опасность соблазнения мужчин. Сестра Орсола и я повинны в этом.
- А! Ты говоришь это, а сама утверждаешь, что у тебя большая грудь?! Я не позволю тебе так жестоко разделять нас! И ты, жалующаяся на то, что твоя грудь всё ещё растёт, хотя ты думала, что их рост уже закончился, и сказала, что она болит, не поймёт моих чув… а-а-а?!
Лицо Люсии покраснело от слов Ангелины, и она надавила на голову Ангелины изо всей силы. От их возни ножи и вилки задрожали.
Канзаки дала им предупреждение, удивлённо наблюдая за ними:
- Ангелина. И ты тоже, Люсия. Сейчас время для молитвы. Прекратите устраивать переполох.
Но Ангелина её не слушала.
Она смотрела на район чуть ниже лица Канзаки.
- И балл уходит японской кухне!
- Довольно этих кощунственных разговоров, сестра Ангелина! И ты, Канзаки Каори. Если ты монахиня, то спрячь эти грязные штуки!
- Они такие не для того, чтобы привлекать к ним внимание! – не раздумывая крикнула Канзаки, но скромные душой и телом монахини отвернули свои взгляды и тихо цокнули языками.
И в такой напряжённой обстановке они помолились и начали завтракать.
В женском общежитии не готовилось ничего особенного. Карточки с пожеланиями монахинь подсчитывались за день до завтрака, а затем одно блюдо готовилось в большой кастрюле.
Но Орсола была достаточно умела, чтобы успеть приготовить несколько разных блюд. Она не могла сделать всё сама, потому несколько десятков монахинь помогали ей. Однако Орсола знала, как готовить большое количество блюд, и умела точно отдавать указания.
Потому перед Канзаки стояли белый рис и суп мисо, перед Агнез и Люсией – паста, а перед Ангелиной – еда из французской кухни.
Канзаки пробормотала: «Приятного мне аппетита», - взяла палочки и заговорила:
- Правда, что с этой стиральной машинкой? Сначала обесцветился мой пояс от юката, а сегодня она так легко сломалась. Академия Сити ведь не послала нам стиральную машину, чтобы уничтожить все заклинания, наложенные на нашу одежду?
- А. А-ха-ха. Давайте просто поедим. Хорошо? – Агнез с бледной улыбкой попыталась сменить тему разговора.
Тем временем, высокая Люсия и согнувшаяся Ангелина продолжали говорить:
- Э? Сестра Люсия, тебе этого хватит до обеда? У тебя пасты лишь на половину тарелки.
- Сестра Ангелина, ты слишком много ешь. Что это за меню? Монахине не нужны горячий шоколад или мороженое на завтрак. Если ты будешь сдержанной и благодарной за еду, соблюдая дисциплину и поддерживая свою веру, тебе хватит и тарелки лапши. Можно сказать даже, что бог чересчур одарил меня в этом плане.
- Хех… Ну, если тебе это не нужно, то я съем пасту за тебя.
- Прекрати накручивать мою пасту на вилку, сестра Ангелина!
Пока большая и маленькая монахини продолжали спорить, Канзаки со вздохом вынула кости из своей жаренной рыбы. По тому, как они только что говорили о груди, было сложно поверить, что они несколько недель назад с оружием в руках называли их еретиками.
«Похоже, мнение о других людях может измениться при случае…»
Канзаки закончила вынимать кости из рыбы со странной грустью, открыла маленькую банку и достала оттуда умебоши, в котором не было никаких искусственных красителей, судя по его бежевому - не красному - цвету.
И...
Когда Канзаки подняла голову, Ангелина и Люсия смотрели на неё широкими глазами.
- Ч-что?
Канзаки растерялась, а две монахини начали шептаться:
- Сестра Ангелина. Эта азиатка готовится съесть что-то, чего я никогда не видела. Неужели это то самое умебоши из страны самураев?
- Спорю, что оно необходимо для заклинания Амакуса. Я слышала, что у них было что-то, называемое «ханамару бенто». Оно как-то связано с имитированием их флага.
- Есть ли у поедания флага какое-то религиозное значение? Это, может быть, наш шанс узнать особенные свойства заклинаний Амакуса.
Канзаки не могла решить, стоит ли рассеять их заблуждения, когда Агнез толкнула её локтём в плечо.
Канзаки увидела, что глаза Агнез смотрели на умебоши.
- Каково оно на вкус? Можно попробовать?
- К-конечно. Я не против... Погоди, на пасту?!
Канзаки опешила от того, что Агнез наложила умебоши на кремовую от белового соуса пасту, перемешала их, в результате чего паста приобрела розоватый оттенок.
Лицо Канзаки побледнело при виде этого, но, к её удивлению, Агнез довольно улыбнулась:
- Хм, довольно свежо. Освежающий вкус.
- Правда, правда?! – возбуждённо спросили Ангелина и Люсия. Но наиболее удивлённой была Канзаки. Японская паста с соевым соусом или ментайко было одно дело, но она сомневалась, что белый соус с умебоши был действительно вкусен.
В это время Орсола не вникала в разговор и качала головой из стороны в сторону. Со счастливым лицом она бормотала что-то о длине её пасты, крутя вилкой. Похоже, она уже уснула. Канзаки наклонила голову в сторону, удивляясь тому, как Орсола сумела так вкусно приготовить еду в таком состоянии.
И тогда...
- К-Канзаки-сан! Мне тоже! Мне тоже! Я тоже хочу попробовать умебоши! – кричала Ангелина, прислонившись к столу. Поглядев на её тарелку, Канзаки увидела, что её главным блюдом был круассан. Она едва не спросила у Ангелины, на что она собралась класть умебоши, но внезапно остановила себя.
«Нет, мне нельзя говорить, что умебоши едят на чём-то. Она может принимать новые вещи, как и Агнез. Попробовав умебоши, она без проблем начнёт есть блюда японской кухни».
- К-конечно. У меня их много, так что ты можешь попробовать, - скромно ответила она, но Канзаки сама высушила их на крыше женского общежития, потому что ей не понравились умебоши, выставленные на продажу. Поскольку её заботила изменчивая лондонская погода, она смастерила для них теплицу и постоянно раздумывала над тем, использовать ли ей магический свет или же дать умебоши высохнуть на солнце. Похвалы других людей сделали её счастливой внутри, но она скрыла эмоции за спокойствием истинной Ямато Надешико.
Канзаки достала палочками умебоши и положила их на маленькое блюдце, которое тут же взяла Ангелина.
Канзаки осмотрела её лицо, наблюдая за реакцией монахини.
- Надо ведь класть умебоши на что-нибудь, так? У меня есть небольшая слабость таким фруктовым сластям, как мармеладу и джему.
- Что? – глаза Канзаки превратились в точки.
У неё возникло ощущение, что произошло страшное заблуждение, но она не предприняла ничего в ответ на эти страхи.
- Разве это не то же самое, что и восточные сласти? Мне кажется, что их называли «вагаши». Мне давно хотелось их попробовать.
Ангелина положила умебоши в рот без всякой предосторожности.
И сразу после этого...
Она закрыла глаза, поджала губы и упала на пол вместе со стулом.
Затем она бросила еду и выбежала из обеденной, крича о чём-то.
Умебоши, полные истории и техник Амакуса, не были такими же, как умебоши, продаваемые в магазинах.
Часть 2.
Как только закончился завтрак, наступило время к схватке со стиральной машинкой.- Руководство пользователя – есть. Отвёртка и остальные инструменты – есть. Гарантия, на всякий случай... Что? Центр техподдержки в Японии? То есть, обслуживание будет по международному тарифу?
Канзаки, шедшая по коридору, колебалась между завершением стирки и решением забросить её.
В это самое время внезапно открылась одна из дверей.
Из комнаты вышла сонная Шерри Кромвель, почёсывавшая свою лохматую шевелюру. Её светлые волосы были похожи на львиную гриву, а из-за светло-коричневой кожи она выглядела, как дикий зверь. Несмотря на то, что солнце давно поднялось, на ней всё ещё было чёрное неглиже.
В её руках были молот и долото для ваяния скульптур.
- О, Канзаки. От завтрака что-нибудь осталось?
- Вижу, что ты была настолько поглощена скульптурами, что ты снова забыла, который сейчас час. От завтрака ничего не осталось, но за еду отвечает Орсола, так что, если ты сложишь ладони и попросишь её, она приготовит тебе что-нибудь, - отвечая, Канзаки заглянула за плечи Шерри.
Шерри арендовала две комнаты – одну для работы, другую – для сна. Многие арендовали несколько комнат для хранение своих зачарованных орудий, но съём комнаты для обычного хобби был редкостью.
Эта комната называлась скульптурной, но в ней не было никаких скульптур, кроме гор осколков в углах помещения.
И статуи маленького мальчика, высотой в человеческий рост, из мрамора, на котором было выбито «Эллис», в центре комнаты.
- Это тоже провал, - пробормотала Шерри, увидев, на что смотрела Канзаки. – Но даже если я не могу взглянуть на свою неудачу, я просто не могу заставить себя разбить её.
Шерри почти начала разговаривать сама с собой, а Канзаки знала лишь то, что Шерри называла своего голема Эллис. Потому она задала простой вопрос:
- Так это не название твоего заклинания?
- Мне пришло только это, когда я придумывала название, - мрачно ответила Шерри. – Я создавала марионетку для самозащиты, и только его имя пришло мне на ум. Я знаю, что всё выглядит так, словно я цепляюсь за прошлое.
Шерри собрала инструменты, закрыла дверь и молча направилась в обеденную. Канзаки не знала всей ситуации, но спина Шерри казалась меньше, чем обычно.
«Ну, теперь вопросы ни к чему не приведут. Если я буду совать свой нос в чужие дела, то это не обязательно приведёт к их спасению». Канзаки была обладателем магического имени, которое значило «давать спасение тем, у кого его нет», потому её подмывало сделать что-нибудь, но она заставила себя молчать.
- А-а, вот вы где, Канзаки-сан...
А теперь Ангелина полу-бежала, полу-шла к ней. Она бросила завтрак в самом его разгаре, а теперь в её руках было что-то, похожее на тюбик зубной пасты. Скорее всего, в нём был шоколадный крем.
- Что такое, Ангелина? Где ты была? А, мне кажется, что твой завтрак уже убрали со стола.
- К... Н-нет, это не имеет значения. Ничего. Просто обед будет ещё вкуснее.
- Что насчёт умебоши на обед? Ты можешь положить его на рис и...
- Нет, спасибо! Я не буду есть ничего из этой дьявольской еды, которую ты называешь умебоши! От них не спасает даже тёплое молоко, поэтому сейчас я ем шоколад! Всё моё почтение к Японии испарилось!
От этих слов Канзаки расстроилась, но она контролировала свои эмоции, подобно истинной Ямато Надешико, потому ничем не выдала себя. Ну, или она так думала. На самом деле, её плечи приопустились.
- Ну, я не буду тебя заставлять... Так зачем я тебе нужна?
- А-а, точно. Эм, ну, вообще-то я не та, кому вы нужна...
- А, так тебя попросили передать мне сообщение? От Агнез?
- Н-нет. Это не сообщение. Вы необходимы, как представитель общежития. Эм, эм, и не из-за Агнез.
- Тогда из-за Люсии?
- Эм, нет, не из-за сестры Люсии или сестры Орсолы. И не из-за сестры Катарины или сестры Агаты. Вообще-то, вас не просит никто из общежития.
«Это женкое общежитие англиканской церкви, но здесь кто-то другой?»
Запутавшаяся Канзаки наклонила голову в сторону.
- Эм, мне кажется, что она сказала, что её зовут... – Ангелина тоже наклонила голову. – А, да. Саша. Саша Кройцева.
Часть 3.
Саша Кройцева.Она была официальным членом «Аннигилатуса», отряда русской православной церкви, специализировавшемся на магических битвах и уничтожении созданий, которых «не должно было быть». Для этого члены «Аннигилатуса» не побрезгуют воспользоваться магией, которую запретили со времён разложения правительства Распутиным. Для них было не редкостью полное уничтожение всего, что находилось в области, где появлялась их цель. Потому на их перемещения были наложены ограничения людьми из различных стран, которые желали защитить свои культурные достояния.
Маг из Аннигилатуса не так силён, как маг из Нецессариуса в бою один на один, но при помощи пил, молотов и других, созданных в Британии магических орудий пыток Саша компенсировала свою слабость. Она выглядела маленькой блондинкой, но с семью орудиями пыток у её талии она была могущественным магом, которая могла выйти из любой ситуации, изменяя свою тактику. В своей организации её ценили за её идеальные навыки.
Канзаки видела её другую сторону на побережье Японии, но лучше было считать, что это не та «она».
Саша Кройцева была агентом русской православной церкви.
Почему она находилась в Лондоне и что она делала в женском общежитии Англиканской церкви?
Не похоже было, что она осматривала достопримечательности или заблудилась.
Отношения между Римской католической церковью и Академия Сити были подобны пороховой бочке, потому Канзаки чувствовала, что визит Саши был связан с политикой.
Быть может, она находилась здесь для ведения переговоров, обсуждения и заключения сделки или передачи предупреждения.
Как только Ангелина привела её ко входу общежития, Канзаки приготовила себя.
- Мой первый ответ: я заблудилась.
- Что-о?! – без раздумий крикнула Канзаки.
Видя удивление на лице Канзаки, Саша чуть кивнула головой
- Мой второй ответ: благодарю за вашу восхитительную реакцию.
- Это была шутка?!
Канзаки помнила, что Саша Кройцева была не тем человеком, который станет шутить, но это была другая «она».
- Мой третий ответ: как вы уже догадались, в чём я уверена, я прибыла, как представитель русской православной церкви. Но я добавлю, что это не официальная встреча. Поскольку я буду выражать свои личные ощущения, это не более, чем простой разговор.
Похоже было, что русская православная церковь не выражала открытой враждебности.
Канзаки немного расслабилась.
- Ясно... Ну, я сомневаюсь, что тебе хочется стоять на время всего разговора. Заходи.
- Мой четвёртый ответ: благодарю за...
Слова Саши внезапно оборвались.
Когда Канзаки взглянула на неё, её правая рука тянулась за спину.
Её пальцы неестественно дрожали.
- Мой первый вопрос: на это заведение наложена магическая защита, ведь так?
- Нет... Здесь есть приманка для тех, кто прибыл в Англии, чтобы вызвать волнение, потому подобная защита не была установлена.
- Второй вопрос: здесь происходят другие магические ритуалы?
- Ну... – Канзаки задумалась на мгновение. – Раз уж ты это упомянула, некоторые жильцы наложили заклинания на свои вещи, чтобы сберечь их. Но, мне кажется, что от них не должно дойти сюда много магической энергии.
Канзаки задавалась вопросом, связано ли было это с дрожавшими пальцами Саши.
Саша медленно кивнула, словно показывая, что она поняла.
- Мой пятый ответ: ничего не случилось. Пройдём куда-нибудь, где мы сможем поговорить.
Она подняла свою маленькую руку к груди и глубоко вдохнула, после чего снова взглянула вперёд. Канзаки, похоже, ошиблась, потому что её пальцы выглядели, как обычно.
Канзаки отошла в сторону, словно показывая Саше путь, и задумалась, куда бы отвести её. Это было женское общежитие, потому здесь было мало мест для приёма гостей. Но, поскольку Саша была особым посланником русской православной церкви, она не могла отвести её в свою комнату.
Похоже, что оставался только обеденный зал.
- Но почему ты здесь? Представители Англиканской церкви находятся в Соборе Святого Георгия.
- Мой шестой ответ: Василиса... Монахиня, которая старше по чину и чей характер я предпочту не обсуждать, направилась туда. Она приехала в Англию на конференцию, а я прилетела вместе с ней, как советник.
Канзаки, Ангелина и Саша шли по коридору в обеденную.
- Тогда твоё нахождение здесь ещё менее логично. Если ты – советница, то ты должна быть рядом с русским представителем на конференции.
- Мой седьмой ответ: с русской стороны есть различные обстоятельства. Это может прозвучать грубо для вас, но мне кажется, что моё нахождение здесь более важно.
Учитывая обстановку в мире, русскому магу не так-то легко попасть в Англию, потому Саша использовала конференцию, в качестве оправдания.
Выглядело это подозрительно, потому Канзаки вновь насторожилась.
- ...Э-эм, Канзаки-сан.
Ангелина потянула за джинсы Канзаки.
- Что такое, Ангелина?
- ...Ты знаешь её? И... у неё уникальный выбор одежды.
Плечи Саши Кройцевой вздрогнули.
На ней были лишь чёрные ремни, в целом похожие на смирительную рубашку, и красная накидка.
- Тс-с! – Канзаки подняла указательный палец к рту. – На свете разные культуры. Этот наряд, должно быть, имеет важное значение в русской православной церкви.
- Ч-что? Правда? Её одежда похожа на то, что будет на странном мужчине, на которого можно наткнуться ночью на пустыной улице...
- Ангелина! Не говори так. Ты ведь разозлишься, если кто-то посмеётся над тем, как ты выражаешь свою веру, так?
Саша дрожала, но она не достигла точки кипения. Лишь обрывки фраз слетали с её губ: «Я одета так не потому, что мне так хочется...», «Русская православная церковь не сборище извращенцев...» и «Я убью Василису...».
Они дошли до обеденной.
Завтрак закончился, но девушки – по большей части бывшие монахини римской католической церкви – общались за столиками. У них не было определённого графика, потому во время отдыха они ничего не делали.
- Хм? – Шерри обернулась, чтобы посмотреть на вошедших девушек, набивая рот сэндвичем из ветчины и салата, приготовленный Орсолой из продуктов, которые она смогла найти. Орсола, должно быть, сильно устала, потому что начинка вываливалась из сэндвича.
- На людях купальники, а лето ещё не наступило.
Жилка вздулась на темечке Саши. Она, похоже, была шокирована тем, что женщина в таком откровенном неглиже сказала ей это. Саша пугающе пробормотала под нос: «Я убью Василису. Я убью Василису. Я убью Василису».
Казаки приложила палец ко рту, чтобы Шерри не сказала больше ничего лишнего, и заговорила:
- Э-эм. Это Саша Кройцева. Она агент русской православной церкви, и она пришла сюда для неофициальной беседы.
Все, находившиеся в обеденной слушали Канзаки, кроме Орсолы. Она, устало покачиваясь, ходила от столика к столику, держа в руках поднос с чайным сервизом.
Напротив Агнез, державшей в руках карты, была Люсия с непроницаемым лицом, рядом с ней Катарина со слезами на глазах и дальше всех от неё сидела Агата, смотревшая в свои карты. Агнез отвернулась от них и взглянула на Канзаки.
- Это неофициальная беседа будет о том, что Саша сбежала из своей страны и хочет укрыться здесь?
- Ясно. Похоже, что это точный случай бегства «без ничего». Что ж, здесь тебе будет хорошо. Не беспокойся.
От слов Агнез и Люсии уголки губ Саши опустились. Канзаки Каори отчаянно зажестикулировала, сказав им, чтобы они не упоминали одежду.
Собравшись с мыслями, Канзаки предложила Саше сесть.
Проснувшаяся, наконец, Орсола принесла кружку чёрного чая.
Саша сделала глоток, чтобы промочить горло, и сказала:
- У меня есть третий вопрос для всех вас.
Её слова пролетели по всему залу.
Обстановка в комнате помрачнела.
- На чью сторону вы намерены встать в войне между римской католической церковью и Академия Сити?
Часть 4.
Война.Это слово никто из них больше не мог игнорировать.
До сей поры войны случались на границах государств, но этот случай был особым. В борьбе между идеологиями не может быть границ. Было возможно, что каждый уголок мира может стать полем боя. Не существовало безопасных стран и областей с непробиваемой защитой. Была даже опасность конфликтов между солдатами в отдельных отрядах.
- Мой восьмой ответ: это хороший город, - Саша глядела в вид из окна. – В Лондоне мало демонстраций католиков или выступлений с научной стороны. Между тем, в России сейчас очень напряжённая обстановка. Из-за страха беспорядков, которые могут случиться даже днём, всё большее количество магазинов закрывают прилавки.
Англиканство и православие были местными религиями, но людям, которые проживали в Англии или России, не обязательно было принимать веру, господствавшую в их месте жительства. Потому в России проживало большее количество католиков. И лишь малое число людей не опирались на науку.
Канзаки вспомнила об этих фактах до того, как она начала говорить:
- Но почему ты пришла к нам? Мы всего лишь часть Англиканской Церкви, и нам запрещено действовать самовольно. Если ты желаешь узнать, какие действия мы предпримем в войне, то тебе нужно сходить в собор святого Георгия и поговорить с архиепископом...
- Четвёртый вопрос: правда ли это?
- Что?
На лицах Канзаки, Агнез, Люсии, Ангелины, Шерри и остальных монахинь появилось подозрение. Кроме Орсолы, которая, похоже, клевала носом.
- Пятый вопрос: вы в самом деле собираетесь подчинять Англиканской церкви в этой войне?
Слова Саши пронеслись по большому залу.
- Дабы объяснить: Канзаки Каори и Агнез Санктис занимают особую роль, как бывшие члены церкви Амакуса и отряда Агнез соответственно. К тому же большинство остальных магов Нецессариуса находятся в Англиканской церкви, чтобы достичь своих целей, а не потому, что они последователи англиканства.
Её слова были прямы. Она определённо подготовилась к этой встрече.
Саша продолжила:
- Чтобы объяснить яснее: по мнению русской православной церкви, на данный момент римская католическая церковь и Академия Сити примерно равны по силе. Потому третьи стороны, как, например, Англиканская церковь и русская православная церковь, могут оказать большое значение на исход войны. Русская православная церковь не преследует никаких целей и нам не важно, кто победит, но мы желаем стать союзниками с победителями, чтобы иметь некоторые преимущества после окончания войны. Нам нужно узнать, что станет делать британская сторона, чтобы принять более точное решение.
Английская церковь имела огромное влияние на магическую сторону.
Из-за разницы в религии её отношения с россиянами не были гладкими. В то же время, у Англиканской церкви была особая связь с Академия Сити.
Было сложно предугадать, на чью сторону встанет такая влиятельная магическая организация.
Не стоит упоминать, что в Англиканской церкви состояло некоторое количество людей, которые, как Канзаки и Агнез, принадлежали к малым организациям. Ситуация с одиночками была такой же. Стэйл мог отправиться куда угодно и сделать что угодно ради одной маленькой девочки, и было неясно, чью сторону Цучимикадо поддерживал на самом деле. Шерри была истинной последовательницей Англиканской церкви, но из-за проблем между факциями, она когда-то пыталась убить Индекс, товарища по организации.
Ключевые факторы в этой войне, которая пошатнёт мир, были совершенно непонятны.
И стоило в них разобраться.
«А может, она пытается направить нас в направлении, которое легче понять».
Канзаки Каори подумала о значении войны, услышав слова Саши, которые можно было истолковать, как предложение разделиться.
Она уже перестала быть членом церкви Амакуса, но это не меняла факта, что ей всё ещё нужно было защищать их.
И они сражались против римской католической церкви, спасая Орсолу Аквинас. Учитывая, что в Амакусе было лишь пятьдесят человек, шансов выжить без поддержки Англиканской церкви у них практически не было.
А бывший отряд Агнез стал врагом римской католической церкви после событий, связанных с Королевой Адриатического моря. Они не смогут получить ничего, перейдя на другую сторону во время войны.
И к тому же в прошлом многие люди, дорогие Канзаки, были спасены Академия Сити... нет юношей, который жил там.
«Сердце подсказывает объединиться с Академия Сити...»
Если Римская католическая церковь выиграет войну и её влияние распространится в мире, то значение Англиканской церкви уменьшится, вследствие чего Амакуса и бывший отряд Агнез могут быть уничтожены. Потому Канзаки хотела быть на стороне Академия Сити.
«Но это научная сторона...»
Но даже если победит Академия Сити, то всё равно сложится крайне опасная ситуация. Было возможно, что на волне победы научная сторона уничтожит всё на магической стороне. Не будет иметь значения влияние Англиканской церкви. Все магические группировки будут уничтожены вместе с Амакусой и отрядом Агнез.
За исходом этой войны скрывалось огромное значение.
Если война закончится, как заканчивались обычные военные конфликты, то Англиканская церковь будет в проигрыше вне зависимости от победителя. А это значило, что у архиепископа подготовила какой-то план, чтобы не дать этому случиться.
Саша, как и остальные россияне, были обеспокоены о действиях Англии.
Потому они должны были потратить немалое время над раздумьями.
И в их планах играло огромное значение действия Англии.
«К... Похоже, у нас нет иного выбора, кроме как сражаться в войне».
Для Канзаки Каори было сложно думать, рассуждая лишь о выгодах одной стороны.
«Я выбрала себе магическое имя, потому что я ненавижу так думать, но я не знаю, как обойтись без этого сейчас...»
В зависимости от ситуации, может случиться ситуация, где ей придётся обратить свой меч против «врага».
Её нужно будет определить для себя «врага» и сражаться, думая об убийстве, а не спасении людей.
Было возможно, что она разрушит мирную жизнь, которую построили для себя юноша и девочка.
Саша Кройцева находилась здесь, чтобы получить ответ на главный вопрос.
На чьей стороне они будут в этой войне?
«Я...»
Канзаки стиснула зубы.
«Я!..»
- Не нужно беспокоиться об этом, - неожиданно сказала Орсола, хотя до сей поры она просто дремала.
Все повернулись к ней.
Было неясно, что именно она услышала из разговора, но её слова были довольно определёны для неслушавшего человека.
- Мой шестой вопрос: что вы имеете в виду?
- То, что я и сказала, - тут же ответила Орсола.
Она не задумывалась. Или, возможно, ей казалось, что об этом не стоило беспокоиться.
- Что бы не случилось, нам нужно лишь оставаться самими собой. Если люди будут просить о помощи, то мы протянем руку помощи. Если людям больно, то мы вылечим и пожалеем их. Если люди не желают конфликтов, мы рассудим их. Разве это не правильно?
- Седьмой вопрос: для нас не было бы проблемы, если бы мы могли сделать это. Чтобы объяснить: война не так...
- Даже если и так, - Орсола прервала Сашу. – То, что нам нужно делать, остаётся неизменным. Начало войны не причина для того, чтобы отказывать тем, кто пришёл за помощью. И это не причина для того, чтобы мучить людей, страдающих от боли, или заставлять людей, которые не желают сражаться, брать в руки меч.
Саша Кройцева молчала от столь убедительных слов.
Орсола Аквинас специализировалась на распространении слова божьего в языческих землях.
Она не взяла в руки оружие даже после враждебного отношения к ней со всех сторон и насилия из-за идеологических разногласий. Орсола достигала того, что она считала нужным, при помощи слов.
- Ты понимаешь значение нашей малой силы?
Потому её слова были так весомы.
По крайней мере, более весомы, чем слова Канзаки, которая решала все возникавшие разногласия оружием.
- Эта сила помогает нам двигаться вперёд, не сдаваясь спором или смертью, которые кажутся неизбежными. Эта сила даёт нам возможность спасти будущее наших товарищей, не позволить врагам лишить их будущего и собраться здесь, в одном здании... У «него» не было силы и поддержки, но «он» смог сделать это. Так почему мы не можем? Если «ему» одному удалось спасти так много людей, то просто подумайте скольких мы сможем спасти людей, работая сообща. Нет смысла сдаваться. Если хочешь найти в чём-то значение, то важно не сдаваться.
Все слушали её речь.
Агнез отвернулась в сторону, Ангелина схватилась за одежду Люсии, которая положила руку на её плечо, а Шерри сощурила глаза. Реакция других монахинь была похожей. Они все вспомнили об одном парне, слушая слова Орсолы, и задумались. Задумались о том, какой путь им избрать.
Канзаки вспомнила о первой встрече с «ним».
Кулак парня был разрезан атакой её стальных нитей, «Нанасен», он перенёс удары ножнами Шичитен Шичитоу, но он стоял перед святой. Она помнила, что он сказал тогда.
«Тогда что ты здесь делаешь?!»
Она пыталась...
«Если у тебя есть такая сила, если ты чуть ли не всесильна... то почему ты так бессильна?..»
Канзаки Каори пыталась вспомнить своё выражение лица.
- Тогда... – единственная, кто не знала того парня, осторожно спросила. – Восьмой вопрос: как вы будете действовать?
- Не возлагай это решение на меня одну. У всех есть то, что они должны сделать. Но, - Орсола Аквинас улыбнулась, - лично я не вижу шансы победы или поражения лишь в чёрно-белых цветах. Есть третья возможность. Если мы не подготовим счастливую концовку, где никто не будет побеждён, то мы не оправдаем того, чего «он» бы хотел.
Мир был на грани войны, но она могла говорить такие чистые слова и верить в них.
Часть 5.
Саша Кройцева ушла, сказав, что она не могла понять ситуации.После разговора Канзаки Каори откинулась на спинку стула в зале и посмотрела на потолок.
«Что мне делать?..»
Положение Канзаки отличалось от Орсолы. Она была одной из менее чем двадцати святых в мире. Её боевой потенциал был примерно равен ядерному оружию научной стороны. Когда дело дойдёт до войны, она не сможет решить ничего одними лишь словами: из-за её способностей ей придётся сражаться.
«Как я смогу исполнить то, что значит моё магическое имя?..»
Её силы было недостаточно, чтобы установить победителя войны, но она могла изменить ход событий в одной части конфликта.
И было вполне возможно, что малого успеха будет достаточно для цепной реакции, которая повлияет на ход всей войны.
Перед ней была гора возможностей.
Канзаки затрудняло именно то, что она могла сделать что-то.
«Сила, которая есть только у меня, да? Вот ведь наглость. Лучше разбираться со стиральной машиной, а не слушать об этом».
Она вздохнула.
От её добродушия груз сил святой казался ещё тяжелее. По существу, она считала, что из-за своих способностей ей было лучше умереть в бою, потому ей нужно было взамен спасти больше людей. С точки зрения других людей, подобные мысли можно было принять за то, что она была высокомерна. Довольно уродливая черта личности.
Для Канзаки бессильные люди, подобные Орсоле или тому «парню», - она считала, что нужно было что-то изменить в подобном мышлении, - казались окутанными сиянием.
- Канзаки-сан. Что такое? – пока Канзаки была погружена в свои мысли, Орсола вернулась в комнату.
Канзаки было сложно взглянуть ей в глаза, потому она продолжила смотреть в потолок.
- Мне стыдно от моей плохой дисциплины. Страшно подумать, что я при такой неопытности возглавляла церковь Амакуса, хоть это и было недолго.
- Путь к зрелости не из лёгких. Довольно просто понять учение Господа, но, по-настоящему, понять этот путь тяжело. На деле, мне кажется, что я сама сказала что-то глупое.
- Правда? Я согласна с тобой по большей части. Одна лишь война не значит, что нужно только убивать. Я совершенно согласна.
- Хи-хи-хи, - Орсола хихикнула от чего-то.
Канзаки взглянула на неё, сидя на стуле.
- По большей части, говоришь?
- Что ты имеешь в виду?
- О, ничего. Просто это значит, что у тебя есть другие причины, чтобы сражаться. Похоже, что Татемия-сан и другие были совершенно правы, когда они сказали, что в Академия Сити живёт человек, которого ты любишь.
Канзаки свалилась на пол вместе со стулом.
- П-почему они говорят такие глупости?! Что происходит в Амакусе?!
- Ну и ну. Это случилось во время разговора между исполняющим обязанности настоятеля, Татемия-сан, и главой рыцарей, который, нервничая, появился в японском городке с цветком в руках. Глава рыцарей хотел пригласить настоятельницу Амакусы на танец, но обязанности настоятеля, Татемия-сан, сказал, что этому не суждено случиться, и разгорелся жаркий спор. Во время разговора Татемия-сан вытолкал главу рыцарей, говоря, что настоятельница предпочитает управлять юношами, а не быть ведомой старшими мужчинами, и упомянув то, о чём я сказала ранее. Это стало чем-то вроде легенды.
- Н-но это неправда! И почему это стало легендой?! Чёрт подери, Татемия Сайджи! Ты ведь мог придумать другую причину!
- Также, во время этого происшествия, было услышано, как другая представительница Амакусы, Ицува-сан сказала: «М-мне нужно стараться изо всех сил!».
- И почему ты говоришь, словно ведущая новостей, получившая экстренные известия?
Канзаки волновалась из-за этого, но Орсола, как обычно, не слушала её. Она слабо улыбнулась, сказала что-то о чёрном чае и направилась на кухню.
Теперь, когда Канзаки запоздало узнала о том, как ситуация вышла из-под контроля, она могла лишь ошеломлённо лежать и краснеть.
Но в тот миг...
- Ааааааааа!
Она услышала крик Агнез.
- А! Не одно, так другое! – Канзаки поднялась на ноги и выбежала из обеденной.
Ей было неизвестно, откуда исходил крик, но она знала общее направление и потому девушка бежала по коридору.
Она увидела сидевшую на полу Агнез Санктис у раздевалки.
Когда Канзаки подошла к ней, Агнез показала на комнату.
- С-стиральная машина... Стиральная машина...
Неприятный звук раздался от затылка Канзаки, когда она услышала слова Агнез.
Снова что-то случилось со стиральной машинкой.
Она доставила проблем до завтрака, а теперь ещё что-то стряслось, когда ещё прежняя проблема не была устранена.
Её голова была занята мыслями о войне, люди сплетничали о том, что она влюбилась, а тут снова что-то со стиральной машиной.
«Это что, правда, высокотехнологический шпион с искуственным интеллектом, посланный Академия Сити?! Не могу представить, почему бы из-за неё было столько проблем в ином случае!»
Канзаки вошла в раздевалку, будучи настолько напряжённой, что она просто бы разрубила стиральную машину своим Шичитен Шичитоу, если бы она доставила больше проблем.
Ванна была большой, такие редко встречались на западе, потому и раздевалка была большой. Канзаки знала, что стиральная машина должна была быть в углу комнаты рядом с весами.
Она обратила свой взгляд на неё.
От бесполезного мусора, присланного из Академия Сити, который обесцветил пояс от юката и отказался работать, стирая футон...
...Доносился громкий звук.
Машина стирала футон.
- Что?..
Канзаки забыла дышать.
Стиральная машина была описана бесшумной, потому было необычно, что от неё доносилось столько шума. Это значило, что она заставляла себя. Максимальная загрузка белья была превышена, но её заставили стирать, хотя условия работы были далеки от нормальных. Но, несмотря на это, она терпела, терпела и, наконец, начала выполнять задание по стирке целого футона.
«Невероятно...»
Силы покинули Канзаки, и она рухнула на колени.
Её гнев превратился в смущение.
«Я только думала о своей незрелости и теперь...»
В стиральную машину засунули огромный футон, который никак не мог там поместиться, её включили и она заставила Канзаки сдаться и уйти. Но она всё равно работала всё это время. Терпя боль и страдая от продолжения своих обязанностей, она, наконец, завершила невозможное задание. А Канзаки была готова разрубить её пополам...
Стиральная машина ничего не сказала.
Её искусственный интеллект не имел функции общения с пользователем, поэтому это было очевидно.
Но Канзаки Каори всё равно услышала его.
Она услышала голос стиральной машины.
- Канзаки-сан. Я сделала это.
Слёзы появились в её глазах.
Не было слов. Канзаки просто отбросила Шичитен Шичитоу в сторону и обняла квадратную стиральную машину, как найденного родственника, которого она не видела много лет.
No comments:
Post a Comment